А.С. Пушкин писал когда-то из Михайловского: «Вечером слушаю сказки – и вознаграждаю тем недостатки проклятого своего воспитания»…
Владимир Иванович Даль, человек необычной судьбы, полвека собирал русские слова, пословицы, поговорки и, конечно, сказки. Говорили, что Владимир Даль один «записал больше сказок, чем все географическое общество». Великий собиратель слов считал, что детская литература должна быть «простой и дельной», в ней не должно быть «ни приторности, ни докучливого умничанья». Поэтому он обрабатывал для детей народные сказки, подбирал песни, загадки, пословицы. Хотел, чтобы дети росли русскими, не просто любили свой народ, но знали, понимали и чувствовали его.
Предлагаем вашему вниманию сказки из сборника «Первая первинка полуграмотной внуке». Это большая книжная редкость, прижизненное издание В.И. Даля. В предисловии к сборнику Даль писал: «Книжонка для малых детей, чуть не букварь, всего в несколько листков, первая первинка ребенку… Человек, не приуроченный с пелен к своей почве, едва ли к ней приживется. А как ему к ней приурочиться, коли он соком ее не питался и едва ее знает? Книжечка эта русская, по духу, по отношениям к быту, к жизни народа»…
Крохотные сказки, написанные для внуков, очень похожи на русские народные и учат добру, справедливости. Всем известные сказки Владимир Иванович рассказал по-своему, а знаменитую сказку «Репка» он назвал «Коломенская желтая репка».

"Первая первинка полуграмотной внуке"

Владимир Иванович Даль

Где-то в деревне сшалила лиса, не то цыплят она поела, не то кур передушила, вот и стали ее караулить. Наша лиса хитра, как раз и смекнула, в чем дело, да и побежала оттуда далеко, далеко, за долы, за горы, в дремучие леса; бежавши, она приумаялась и думает про себя «Где бы чего перехватить поесть?» Почуяла она по земле – ничего не слыхать, повела носом поверху – скоромным пахнет. Глядит а над нею сидит глухарь, черный краснобровый тетерев. Сидит и по-своему, по-тетеревиному, бормочет: «Бу-бу-бу». Да опять: «Бу-бу-бу». Лисица облизнулась, подошла к тетереву, да и говорит:
– Здорово, Терентий!
А тетерев ничего не слышит, знай себе бормочет; вот лиса переждала, да как он смолк, чтобы перевести дух, она откашлялась и говорит ласковым голоском:
– Терентий! А я в городе была.
– Бу-бу-бу! Была, так была.
– Терентий, а Терентий! А я там указ добыла.
– Бу-бу-бу, бу-бу-бу! Добыла, так добыла.
– Чтобы вам, тетеревам, не сидеть по деревам, а гулять по зеленым лугам.
– Бу-бу-бу, бу-бу-бу! По лугам, так по лугам.
Тетерев глуп, не догадлив, вот он уж и собрался было слететь к ней по указу в лапы, на луга, как послышался стук телеги.
– Терентий, Терентий! Кто там едет? – спросила лиса, заслышав стук колес и собачий лай; а лиса собак не любит, она их боится.
– Бу-бу-бу, мужик едет, – ответил Терентий.
–А кто за ним бежит? – допрашивала лиса.
– Должно быть, жеребенок. Тетереву все равно, жеребенок ли, собака ли бежала за телегой; ему-то одно, да лисе не одно.
– Ах ты, тетеря, – сердито проворчала лиса, вслух же назвала Терешенькой и спросила:
– А какой у жеребенка хвост, помелом или крючком?
– Бу-бу-бу, крючком так крючком.
Тут лисица догадалась, что это не жеребенок, а собака.
– Ну, так прощай, Терентий, мне недосуг, дома ждут.
Сказав это, лиска махнула хвостом и была такова.

***

ЛИСА И ТЕТЕРЕВ

КОЛОМЕНСКАЯ ЖЕЛТАЯ РЕПКА

Жили-были старик со старухой, да третья внучка; пришла весна, снег стаял; вот и говорит старуха: «Пора огород копать». «Вестимо пора», – сказал старик, наточил заступ и пошел в огород. Уж он его копал, копал, всю землю по комочку перебрал и вспушил гряды на диво; похвалила старуха гряды и посеяла репу. Взошла репа, растет и зелена, и кудрява, ботва стелется по земле, а под землею дуется, наливается желтая репа, вверх прет, из земли лезет. «Экая репа!» – говорят соседи, поглядывая через плетень. А дедушка с бабушкой да со внучкой радуются да приговаривают: «будет нам что постом печь да парить!»

Вот пришел Успенский пост, что Госпоженками зовут, захотелось дедушке поесть репки-паренки, пошел в огород, захватил репу за ботву и ну тянуть; тянет, потянет, вытянуть не может; крикнул старуху, старуха пришла, схватилась за дедушку и ну тянуть; тянут-потянут вдвоем, вытянуть репки не могут; пришла внучка, схватилась за бабушку, и ну втроем тянуть; они репку тянут-потянут, а вытянуть не могут. Прибежала дворняжка Жучка, уцепилась за внучку, и все сам-четверт тянут-потянут, а репки вытянуть не могут!
Старик запыхался, старуха закашлялась, внучка плачет, Жучка лает; прибежал сосед, схватил Жучку за хвост, Жучка за внучку, внучка за бабушку, бабушка за дедушку, дедушка за репку, тянут-потянут, а вытянуть не могут! Тянули, тянули, да как оборвется ботва, так все и полетели навзничь: дедушка на бабушку, бабушка на внучку, внучка на Жучку, Жучка на соседа, а сосед на землю. Бабушка ах, дедушка руками мах, внучка плачет, Жучка лает, сосед затылок потирает, а репка, как ни в чем не бывало, сидит в земле! Почесался сосед, да и говорит: «Эх, дедушка, борода выросла, а ума не вынесла; давай заступ, выковырнем ее из земли!» Тут старик со старухой догадались, схватились за заступ и ну обрывать репу; обрыли, вынули, отрясли, а репа такова, что ни в один горшок не лезет; как быть? Старуха взяла посадила ее на сковороду, испекла, и сели ее с соседом сам-четверт, а Жучке кожурки отдали. Вот и сказка вся, больше сказывать нельзя.

***