***

Уже восемьдесят лет протекло от времени события, воспоминание о котором московская Церковь ежегодно с благочестивым усердием обновляет в день воскресный, ближайший к 12 октября. Царствующий град сей и его многочисленные святилища, в которых от лет древних славословилось имя Божие, потерпели бедствие, подобное тому, какое некогда постигло Иерусалим и которое псалмопевец так оплакивает пред Господом: «Боже, язычники пришли на наследие Твое, осквернили храм Твой, Иерусалим превратили в развалины, трупы рабов Твоих отдали в съедение птицам небесным» (Пс. 78, 1, 2).е
«Все разрушил враг во святилище… Осквернил жилище имени Твоего. Сожег все места собраний Божиих на земле. Обрядов наших мы не видим» (73, 4-9). Черты, какими псалмопевец изображает вражеское нашествие на Иерусалим, идут ко времени Антиоха Епифана, когда святый град не раз был взят и разграблен, единственный в свете храм истинного Бога был обезображен, лишен святынь своих и сокровищ, обращен в капище идольское, когда верные Богу отцы без пощады были мучимы и умерщвляемы. Подобные бедствия разразились и над царствующим градом Москвою в 12- м г., только виновниками их были не язычники, не варвары, а христиане, сыны образованной Европы!..
Но не до конца гневается Господь. От лица верных иудеев, проливавших слезы о бедствии Иерусалима и храма, псалмопевец взывал к Богу: «Почто негодуешь на нас, Боже, долго? Вспомни о горе Сион, на которой Ты поселился. Доколе ругаться будет притеснитель? Восстань, Боже, защити твое дело, не забудь буйства врагов Твоих» (73, 1-22). И Господь услышал молитву избранных, – мужественные Маккавеи повсюду торжествовали над врагами, храм через три года по осквернении язычниками был очищен и обновлен, и день обновления положено с тех пор праздновать ежегодно в продолжение восьми дней. Призрел Господь и на молитвы рабов своих, вопиющих к Нему о спасении Москвы и России от неистовствовавшего повсюду и в самых святилищах врага. Прошло не более сорока дней после занятия столицы неприятельскими полчищами, и Господь поспешил явить Свою милость над нею. Враги возвратились вспять, и она начала восставать от развалин, храмы ее очищены от внесенного в них осквернения, святыням церковным возвращена подобающая честь, а те, которые наругались над ними, погибли от нашего мяча, холода и голода.
Достойно и праведно церковная власть положила день очищения от неприятеля ознаменовать ежегодным благодарственным торжеством. Личные свидетели 12-го года почти все сошли с лица земли, но события сии так поучительны, что память о них не должна умирать с вымирающими поколениями; она должна переходить из рода в род вместе с теми уроками, которые Господу Богу угодно было заключить в них для нас. А уроки сии для нас весьма важны и достопамятны.
За что Господь прогневался на отцов наших и во гневе Своем предал врагам царствующий град Москву и допустил оскорбление самых святилищ Его? За то он прогневался на отцов наших, что они, не убоявшись его правосудия и вознерадев о милосердии Его, оставили путь правды и ходили в волях сердец своих, в особенности же за то, что многие из них, увлекшись пристрастием к иноземному лжеименному образованию и иноземным обычаям, ни во что вменили отеческие предания, презрели родной язык и употреблением чуждого языка и принятием чужих обычаев отделили себя от народа, а иные даже уклонились к образу мыслей, враждебному православной вере и Церкви. Испытанные бедствия и опасности пробудили во многих угасшую веру, поселили в них благочестие, раскрыли сердца состраданию и милосердию к бедным. Стали наблюдать посты и те, которые дотоле не наблюдали их, посещать храмы Божии чаще и усерднее прежнего те, которые редко являлись в них. Разительный пример тому дал сам Александр Благословенный. «Пожар Москвы, – сознается он, – просветил мою душу и сердце теплотою веры, какой я до сих пор не чувствовал. Тогда я познал Бога, как открывает Его Св. Писание» (Ист. Рус. Церкви, изд. 1848).
Будем молить Господа, да дарует и нам содержать твердое и непрестанное памятование да оградит нас от греховных искушений и соблазнов, да укрепит нас в вере отцов наших и да соделает нас страшными врагами не столь ко внешним могуществом, сколько единодушием и твердостью в сей вере и неослабною ревностью к исполнению ее святых заповедей.

Журнал «Воскресный день» издавался в Москве в 1887-1917 гг. с подзаголовком «Иллюстрированный журнал для чтения в христианской семье». Направленность журнала была духовно-назидательной: рассказы о родной старине, жизнеописание святых, важнейшие события истории христианской церкви, духовные размышления и т.д., а также статьи в помощь священнослужителям – для нравственных собеседований с народом.
Найти такие тексты в наши дни – большая редкость. Не просто увлекательно узнать, чем жили наши предки, что волновало их. Многое из сказанного на старинных страницах актуально и сегодня. Предлагаем вашему вниманию пару статей из журнала «Воскресный день» №41, 1899 года.

О крестном ходе кругомкремля в Москве в память изгнания французов в 1812 г.

Забытая история

Давным-давно в Москве, на Смоленском рынке, бойко торговал в своей лавочке мясной провизией один знаменитый купец.… Был воскресный день. Не дожидаясь позднего рассвета, среди темноты, мясник отправился в свою лавочку, у него был куплен теленок, которого он и зарезал, чтобы приготовить парную телятину.
Еще не кончил своей обычной работы мясник, – как вдруг он заслышал, что на большом дворе, куда задним ходом выходили лавки, раздается чей-то слабый стон… Пораженный этими стонами неизвестного, беспомощного человека, мясник вышел из лавки. И что же, его глазам представилась страшная картина: посреди двора лежал не- известный ему человек с надрезанным горлом, из которого обильною струею текла кровь… Изумленный неожиданностью, мясник, выбежавший из своей лавки с ножом в руках, растерялся при виде зарезанного человека. Казалось, в голове его блеснула какая-то тревожная мысль, от которой он побледнел: ему вспомнилось одно событие из его прошлой жизни, и это событие заставило его беспомощно опустить руки в виду зарезанного кем-то человека…

Между тем стон умирающего был услышан одним из случайных прохожих по двору. Не расспрашивая стоявшего с ножом мясника, прохожий быстро вышел со двора и скоро вернулся в сопровождении нескольких человек. Увидев растерянного мясника с окровавленным ножом и лежащего у ног его зарезанного человека, сбежавшиеся люди тотчас же решили, что виновник злодеяния был мясник. Его бледное лицо, по-видимому, подтверждало их догадки… Мясник было начал оправдываться, но слова его не клеились, он говорил сбивчиво: в душе его, очевидно, было какое-то волнение, которое мешало ему взглянуть окружающим прямо в лицо и голосом убежденного человека уверить собравшихся в своей невинности… Прибывшие полицейские власти отправили мясника в часть и для завершения следствия примерили окровавленный нож мясника к ране уже бездыханного трупа. Оказалось, что размер ножа именно соответствовал ране. Придя в себя, мясник начал было оправдываться. Но все улики были на лицо, и случайно выбежавший на стон зарезанного человека мясник был признан виновным в злодействе…
Не однажды вызывали мясника в суд, но в его показаниях всегда звучала какая-то фальшь; видно было таково впечатление судей – что все оправдания мясника придуманы, и что он действительно убил человека… По-видимому, ему хотелось сознаться в чем-то, но он пересиливал себя и отрицал свою виновность в убийстве человека…
По окончании следствия, мясник, несмотря на все его оправдания, был приговорен к тяжелому наказанию: он должен был пройти сквозь строй…
Настал, наконец, и день наказания. С барабанным боем повели несчастного между рядами солдат. Когда наказание было кончено,
заподозренный в преступлении, казалось, просиял и легко вздохнул, потом попросил позволение сообщить кому-либо из начальствующих об одном поступке, который давно уже, по словам мясника, не давал ему покоя. И когда ему это было дозволено, он начал свою исповедь.
«В этом преступлении я не виновен. Но наказание мною заслужено… Несколько лет тому назад я действительно убил и ограбил одного человека, на средства которого я и построил лавку… Видно, Сам Бог судил, чтобы я поплатился за свой поступок, и чтобы я поведал всем о своем преступлении, которое хотел скрыть… Я навел подозрение на других, и вот теперь сам осужден за других… Меня наказали, мне легче теперь, теперь моя совесть спокойна… Бог, очевидно, не хочет моей погибели… Да будет же Его Святая воля!»