Сергей Рахманинов родился в усадьбе Семеново Новгородской губернии (по другим данным, в имении Онег Старорусского уезда Новгородской губернии) в апреле 1873 г. Рос в музыкальной семье. Его дед, Аркадий Рахманинов, пианист, известен как автор салонных романсов; сохранилось несколько романсов и фортепианных пьес его сочинения, изданных в XVIII веке. Бабушка возила внука в монастырь, где был хороший хор. Отец – потомственный тамбовский дворянин – увлекался музыкой, но профессионально не играл. Маленький Сережа играть на фортепиано начал в четыре года. Первым педагогом музыки для мальчика стала мама, которая неплохо музицировала и научила его нотной грамоте. Она-то и приняла решение дать Сергею именно музыкальное образование. Семья переехала в Петербург, осенью 1882 г. мальчик поступил на младшее отделение Петербургской консерватории. Рассказывают, что там он изрядно бездельничал и не проявлял должного усердия, поэтому было решено перевести его в Московскую консерваторию, в ученики к Николаю Звереву. Известный педагог держал в своем доме частный пансион для одаренных учеников и в условиях строжайшей дисциплины занимался с ними по шесть часов в день. Сергей окончил консерваторию, имея два образования – пианиста и композитора. За дипломную работу – одноактную оперу «Алеко» – он получил Большую золотую медаль, а П. И. Чайковский, который принимал экзамен у юного композитора, поставил опере оценку «пять с тремя плюсами» и рекомендовал ее к постановке в Большом театре.

~

В 1902 году Сергей Рахманинов обвенчался со своей кузиной, Натальей Сатиной. Он называл ее «добрый гений всей моей жизни». Наталья Александровна с детства обожала Сергея Васильевича, боготворила его, стала заботливой матерью двух дочерей. Кроме глубокой сердечной привязанности к Наталье, Сергей всю свою жизнь оставался безмерно благодарен ее матери, своей тетке – Варваре Сатиной (сестре его отца), в доме которой нашел теплоту и любовь. Когда отец Рахманинова спустил все приданое супруги в карточных играх и ушел из семьи, семья генерала Сатина приняла юношу в своем московском доме как родного.
Близкие и с той, и с другой стороны были немало удивлены решением Натальи и Сергея о женитьбе: друг другу они приходились близкими родственниками. Разрешение на такие кровосмесительные браки мог дать только государь император. Сергей и Наталья прошение на высочайшее имя подали, но дожидаться ответа не стали, решили на свой страх и риск обвенчаться. В маленькой церквушке на окраине Москвы их обвенчали, молодые заехали домой, наскоро переоделись и помчались на вокзал. Вернувшись из Европы через несколько месяцев, обрадовались ответу императора: «Что соединено Богом, не людям разлучать».
Рахманинов посвятил любимой прелестный романс «Не пой, красавица, при мне».

~

Слава пришла к Рахманинову уже в студенческие годы: о его Первом фортепианном концерте заговорила Москва, а после написания Прелюдии до-диез минор и множества романсов, молодой Рахманинов быстро стал любимцем московской публики. Но судьба не всегда к нему благоволила. Провал его Первой симфонии, исполненной в Петербурге в марте 1897 г., привел к творческому кризису – почти три года Рахманинов не мог себя заставить хоть что-то написать, у него случилась затяжная депрессия, во время которой он практически не вставал с дивана… После постановки оперы «Алеко» в Петербурге по случаю 100-летнего юбилея А. Пушкина с Шаляпиным в партии Алеко Рахманинов стал постепенно возвращаться к творчеству.
Опускаем композиторскую и дирижерскую деятельность Рахманинова. Это предмет особого исследования. Отметим только, что он часто выступал в Европе как пианист и дирижер: в 1904–1906 годах работал дирижером в Большом театре, где его «специализацией» были оперы русских композиторов XIX века; с 1906 года три зимы провел в Дрездене; в 1907 году принимал участие в Русских исторических концертах, организованных Сергеем Дягилевым в Париже; в 1909 году впервые выступал в США, в 1910-1911 гг. играл в Англии и Германии.

~

Потомственный дворянин, Рахманинов был нетерпим к советской власти – гибель имперской России, разрушение устоев стали для него настоящей трагедией. Поэтому, когда в 1917 году композитора пригласили выступить на концерте в Стокгольме, Рахманинов с семьей покинул Россию.
Возвращаться не планировал, но очень глубоко и искренне любил свою Отчизну, и первые годы эмиграции даже не мог писать: «Уехав из России, я потерял желание сочинять. Лишившись родины, я потерял самого себя…» Тем не менее, семью надо было обеспечивать, с долгами расплачиваться, поэтому Рахманинов вновь стал играть на фортепиано и выступать с концертами. Первое сочинение – «Четвертый концерт и русские песни» – он создал только в 1926–1927, в Америке, куда переехал в 1918 году

С первого концерта в маленьком городке Провиденс в штате Род-Айленд началась концертная деятельность Рахманинова, которая продолжалась без перерыва почти 25 лет. Критики и слушатели признавали его одним из величайших пианистов и дирижеров эпохи.
Из дневника композитора Сергея Прокофьева: «Рахманинов нашел здесь такую популярность, какая ему не снилась. И теперь битком набитые концерты и десятки тысяч долларов. Я радуюсь за него и за русскую музыку».
Рахманиновы жили замкнуто, ограничив круг друзей выходцами из России. Исключение было сделано лишь для семейства Ф. Стейнвея – главы фортепианной фирмы, с которым Рахманинова связывали дружеские отношения. В семье композитора принято было разговаривать только на русском языке.

Рахманинов старался помогать своим знакомым и родственникам, которые остались в России, студентам Московской консерватории: отправлял деньги, посылки с продуктами и необходимыми вещами, давал благотворительные концерты в пользу безработных. В письме своему московскому другу Владимиру Вильшау Рахманинов попросил составить список профессоров консерватории, которые особенно нуждались в поддержке.
Сергей Рахманинов всю жизнь вел переписку с родственниками, друзьями, коллегами, русскими эмигрантами, которые нуждались в его помощи за границей. Когда Рахманинов в 1923 году стал почетным председателем Русской консерватории в Париже, многим студентам была назначена специальная стипендия, композитор на это выделял собственные средства.
Из воспоминаний актера Михаила Чехова:
«Война заставила меня закрыть мою театральную школу и молодой, только что создавшийся театр. Я оказался не у дел. Сергей Васильевич, узнав об этом (и не сказав мне ни слова), стал заботиться о моей дальнейшей судьбе. Он был в это время в Голливуде. По безграничной доброте своей Сергей Васильевич не жалел ни труда, ни времени для достижения цели и не прекратил своих усилий, пока мой приезд в Голливуд не был обеспечен… И несколько раз, уже больной, Сергей Васильевич справлялся о моем положении. Я все ждал дня, когда смогу лично поблагодарить его за незаменимую услугу, оказанную мне, но он быстро угасал, и мне не удалось увидеть его. За несколько дней до его кончины я смог послать ему короткую записочку и букет красных роз. Я поблагодарил его мысленно, когда целовал его холодную красивую руку на панихиде в маленькой русской церкви Иконы Божьей Матери Спасения Погибающих в Лос-Анджелесе».

В 1926 году президент лиги «За американизацию иностранных граждан, проживающих в США» Натаниэль Филлипс обратился к Сергею Рахманинову с просьбой выступить перед русскими эмигрантами и убедить их принять гражданство США. Но композитор отправил Филлипсу письмо с отказом: «Хотя я в величайшем восхищении от американской нации, ее правительства и общественных институтов и глубоко благодарен народу Соединенных Штатов за все, что он сделал для моих соотечественников в тяжкие годы их бедствий, я не считаю возможным отречься от своей родины и стать при существующей в мире ситуации гражданином Соединенных Штатов»
Сам Рахманинов принял американское гражданство лишь за два месяца до смерти и только для того, чтобы его жена и дочери избежали трудностей с оформлением наследства.

Сергей Рахманинов тяжело переживал известие о Великой Отечественной войне, следил за сводками с фронтов. В письме двоюродной сестре композитор говорил: «Мне теперь совсем очевидно, что у русских не хватает снаряжения, иначе такая армия не отступала бы». Теперь средства от его концертов шли на поддержку советской армии, лечение раненых и обмундирование бойцов. «От одного из русских посильная помощь русскому народу в его борьбе с врагом. Хочу верить, верю в полную победу», – писал музыкант.
Главе концертного бюро Марксу Левину, 19 ноября 1941 года: «Дорогой мистер Левин. Имею удовольствие вместе с этим прислать чек на $ 3920.29 на имя Виктора Федюшина, генконсула СССР (то есть подлежит выплате В. Федюшину). Насколько я понимаю, Вы перешлете эти деньги вместе с тремя другими чеками на сумму $ 53.00, которые я дал Вам, – мистеру Федюшину из Русского консульства как наш дар по- страдавшим в России. Пожалуйста, объясните мистеру Федюшину, что я оставляю на его усмотрение, какого рода медикаменты и другое оборудование и товары должны быть куплены на эти деньги, но я был бы очень благодарен, если бы все купленные товары были переправлены в Россию в качестве подарка от меня. Это единственный путь, каким я могу выразить мое сочувствие страданиям народа моей родной земли за последние несколько месяцев. Если это возможно, я хотел бы получить какое-нибудь подтверждение того, что эти товары достигли своего места назначения. Благодарю Вас за помощь в этом деле, остаюсь искренне Ваш Сергей Рахманинов».
Свое последнее музыкальное произведение – цикл «Симфонические танцы» – Сергей Рахманинов закончил в 1941 году. Его ноты композитор выслал первому секретарю посольства СССР в Вашингтоне Владимиру Базыкину.