"Русские изобретатели. Кулибин"
Часто имя народного героя становится нарицательным. Так, и фамилия Кулибин упоминается в России, как синоним слова «изобретатель». Но много ли мы на самом деле знаем о нижегородском самородке?
«Русские изобретатели. Биографические очерки. С портретами и рисунками» (год издания не указан в выходных данных) – одна из первых в России научно-популярных книг, цель которой автор, Виктор Русаков (псевдоним писателя Сигизмунда Феликсовича Либровича), обозначил в предисловии: «Познакомить юных читателей с жизнью главнейших русских изобретателей, имена которых, хотя и не попали в пантеон великих изобретателей наравне с именами знаменитых иностранцев, тем не менее, заслуживают памяти потомства…»
Предлагаем вашему вниманию главу из книги. Текст публикуется в авторской редакции.
«Русские изобретатели. Биографические очерки. С портретами и рисунками» (год издания не указан в выходных данных) – одна из первых в России научно-популярных книг, цель которой автор, Виктор Русаков (псевдоним писателя Сигизмунда Феликсовича Либровича), обозначил в предисловии: «Познакомить юных читателей с жизнью главнейших русских изобретателей, имена которых, хотя и не попали в пантеон великих изобретателей наравне с именами знаменитых иностранцев, тем не менее, заслуживают памяти потомства…»
Предлагаем вашему вниманию главу из книги. Текст публикуется в авторской редакции.
Во второй половине XVIII века существовал в Нижнем Новгороде небольшой лабаз купца Кулибина. Торговал в том лабазе, за прилавком, сын владельца, Ваня Кулибин.
Но не лежало сердце мальчика к торговле: торговля совершенно не интересовала его, и он старался воспользоваться каждой удобной минутой, чтобы, спрятавшись где-нибудь за кулями, с помощью обыкновенного ножа приняться мастерить флюгерок, модельку мельницы, толчеи или какого-нибудь другого простого механизма, виденного им где-нибудь. Увлекшись работой, он забывал обо всем, окружавшем его, и не замечал времени; часы летели незаметно, пока грозный голос отца, рассерженного отсутствием сына в лавке, не возвращал его к печальной действительности. В порыве гнева отец бранил, даже бил непокорного сына, ломал и бросал в огонь его «игрушки», но ничего не могло образумить Ивана.
С возрастом страсть «мастерить» в юном механике не уменьшалась, а, напротив, даже увеличивалась. <…> Но недостаток образования и чьей-либо помощи был причиной того, что много лет жизни юного «механика» погибло бесплодно: он принимался за устройство разных новых приборов, усовершенствование старых, но не в состоянии был устроить их до конца.
Но не лежало сердце мальчика к торговле: торговля совершенно не интересовала его, и он старался воспользоваться каждой удобной минутой, чтобы, спрятавшись где-нибудь за кулями, с помощью обыкновенного ножа приняться мастерить флюгерок, модельку мельницы, толчеи или какого-нибудь другого простого механизма, виденного им где-нибудь. Увлекшись работой, он забывал обо всем, окружавшем его, и не замечал времени; часы летели незаметно, пока грозный голос отца, рассерженного отсутствием сына в лавке, не возвращал его к печальной действительности. В порыве гнева отец бранил, даже бил непокорного сына, ломал и бросал в огонь его «игрушки», но ничего не могло образумить Ивана.
С возрастом страсть «мастерить» в юном механике не уменьшалась, а, напротив, даже увеличивалась. <…> Но недостаток образования и чьей-либо помощи был причиной того, что много лет жизни юного «механика» погибло бесплодно: он принимался за устройство разных новых приборов, усовершенствование старых, но не в состоянии был устроить их до конца.
Особенно интересовало Кулибина устройство часов <…>. Разобрав выпрошенные им у одного знакомого стенные часы и собрав их снова, он принялся за изготовление таких же, но с одним деревянным механизмом, так как, кроме дерева и ножа у него ничего другого не было в распоряжении. Благодаря относительной нечистоте работы, часы не пошли; но эта первая неудача только временно огорчила Кулибина. Вскоре счастливая случайность пришла к нему на помощь; нижегородская ратуша отправила его, как самого расторопного из немногих грамотных в то время в Нижнем, по важному делу в Москву. Завидя там первый попавшийся на глаза часовой магазин, он зашел в него и, откровенно рассказав о себе, просил мастера объяснить ему устройство часов. Судьба натолкнула Ивана на доброго человека, который, заметив действительно необыкновенную понятливость Кулибина, не только научил его часовому мастерству, но даже подарил ему свои старые инструменты. По возвращении домой, Кулибин принялся сначала за починку часов, а потом понемногу и за изготовление новых, что дало ему возможность, спустя два-три года, бросить торговлю и открыть свой магазин часов.
Но страсть к механике, к изобретению чего-нибудь нового, не давала ему покоя. Он задумал сделать часы необыкновенного устройства, которые хотел поднести императрице Екатерине II, путешествовавшей в то время по Волге и долженствовавшей заехать по пути в Нижний Новгород. Оказалось, однако, что ни свободного времени, ни, главным образом, средств для приобретения необходимых инструментов и для содержания семьи у него совершенно не было. На счастье Кулибина его выручил один знакомый богатый купец, Костромин, принявший на себя все расходы по устройству задуманных часов в течение двух лет. Но, несмотря на это, часы не поспели к приезду государыни, так как Иван Петрович временно увлекся устройством телескопа, микроскопа и электрической машины и успокоился только тогда, когда ему удалось самому устроить все эти приборы. Особенно трудно было справиться Кулибину с телескопом, в котором металлическое зеркало было отлито из сплава, составлявшего секрет механика-англичанина и потому никому неизвестного. Долго бился Иван Петрович, но, в конце концов, не только постиг тайну сплава, но даже объявил его состав для всеобщего сведения, не желая этим путем наживаться, подобно англичанину.
Во время пребывания императрицы Екатерины II в Нижнем Новгороде ему удалось представиться ей. Государыня с любопытством осмотрела сделанные им телескоп, микроскоп и электрическую машину (это была первая электрическая машина, сделанная в России) и со вниманием выслушала толковое объяснение механизма неоконченных часов, причем приказала Кулибину самому привезти эти часы по окончании в Петербург.
Тот же знакомый купец Костромин довез Ивана Петровича до Петербурга и выхлопотал представление ко двору. Часы были приняты государыней, а изобретатель награжден деньгами и кроме того получил место механика и заведующего мастерской при Академии Наук, а Костромину, за его содействие своему собрату, была пожалована большая серебряная кружка. Сверх того каждому из них было выдано по 1000 рублей. Часы же и инструменты работы механика-самоучки были поставлены на хранение в академический музей – кунсткамеру.
Часы, изготовленные Кулибиным, имели вид гусиного яйца средней величины и представляли следующее устройство: каждый час в середине их отворялись двери, через которые виднелся великолепный храм с гробом Господним и двумя стражами; через полминуты являлся в храм ангел, от гроба отваливался камень, и к ангелу приближались две жены-мироносицы; а между тем часы играли «Христос воскресе»; по троекратном повторении этого стиха, двери затворялись; после четырех часов пополудни слышался гимн «Воскрес Иисус из гроба», который игрался по одному разу пред каждым часом; сверх того в полдень часы играли музыку, положенную Кулибиным на слова поднесенной им императрице кантаты его же сочинения – на прибытие государыни в Нижний Новгород 22 мая 1767 года; наконец били часы и четверти; все движущиеся фигурки в часах были отлиты самим Кулибиным из серебра и золота.
Очутившись в благоприятной для себя обстановке, Кулибин с жаром принялся за выделку разных новых приборов и машин. В это время англичане в газетах объявили большую денежную премию за представление модели моста без свай. Петербургская Академия Наук пригласила русских строителей принять участие в этом конкурсе. В числе других, Иван Петрович представил Академии Наук свою модель, составляющую десятую часть задуманного моста, могущего соединить берега Невы, на которой тогда еще не было постоянного моста. 27 декабря 1776 года изготовленная Кулибиным модель моста была подвергнута освидетельствованию и испытанию в присутствии ученых и знатоков строительного дела. Многие из этих знатоков сначала посмеялись над странным проектом механика-самоучки и были твердо убеждены, что его модель непременно развалится, как только положат на нее тяжесть. Но на самом деле <…> модель моста блестяще выдержала испытание <…>. Целых три недели простояла модель с грузом, пока, наконец, ученые испытатели решились написать рапорт императрице о возможности построить, по проекту Кулибина, постоянный через Неву мост. Екатерина II с большим удовольствием приняла донесение об испытании модели русского механика-самоучки и приказала наградить его двумя тысячами рублей. Модель Кулибина сделалась предметом удивления для всего Петербурга, и ежедневно вокруг нее собирались толпы любопытных зрителей. Однако, по разным соображениям, постройка настоящего моста по Кулибинской модели, несмотря на вопиющую необходимость постоянного моста, была отложена, а саму модель перевозили с места на место до тех пор, пока она куда-то не исчезла. Относительно получения премии от англичан Кулибин тоже не настаивал, и она попала в другие руки.
Во время пребывания императрицы Екатерины II в Нижнем Новгороде ему удалось представиться ей. Государыня с любопытством осмотрела сделанные им телескоп, микроскоп и электрическую машину (это была первая электрическая машина, сделанная в России) и со вниманием выслушала толковое объяснение механизма неоконченных часов, причем приказала Кулибину самому привезти эти часы по окончании в Петербург.
Тот же знакомый купец Костромин довез Ивана Петровича до Петербурга и выхлопотал представление ко двору. Часы были приняты государыней, а изобретатель награжден деньгами и кроме того получил место механика и заведующего мастерской при Академии Наук, а Костромину, за его содействие своему собрату, была пожалована большая серебряная кружка. Сверх того каждому из них было выдано по 1000 рублей. Часы же и инструменты работы механика-самоучки были поставлены на хранение в академический музей – кунсткамеру.
Часы, изготовленные Кулибиным, имели вид гусиного яйца средней величины и представляли следующее устройство: каждый час в середине их отворялись двери, через которые виднелся великолепный храм с гробом Господним и двумя стражами; через полминуты являлся в храм ангел, от гроба отваливался камень, и к ангелу приближались две жены-мироносицы; а между тем часы играли «Христос воскресе»; по троекратном повторении этого стиха, двери затворялись; после четырех часов пополудни слышался гимн «Воскрес Иисус из гроба», который игрался по одному разу пред каждым часом; сверх того в полдень часы играли музыку, положенную Кулибиным на слова поднесенной им императрице кантаты его же сочинения – на прибытие государыни в Нижний Новгород 22 мая 1767 года; наконец били часы и четверти; все движущиеся фигурки в часах были отлиты самим Кулибиным из серебра и золота.
Очутившись в благоприятной для себя обстановке, Кулибин с жаром принялся за выделку разных новых приборов и машин. В это время англичане в газетах объявили большую денежную премию за представление модели моста без свай. Петербургская Академия Наук пригласила русских строителей принять участие в этом конкурсе. В числе других, Иван Петрович представил Академии Наук свою модель, составляющую десятую часть задуманного моста, могущего соединить берега Невы, на которой тогда еще не было постоянного моста. 27 декабря 1776 года изготовленная Кулибиным модель моста была подвергнута освидетельствованию и испытанию в присутствии ученых и знатоков строительного дела. Многие из этих знатоков сначала посмеялись над странным проектом механика-самоучки и были твердо убеждены, что его модель непременно развалится, как только положат на нее тяжесть. Но на самом деле <…> модель моста блестяще выдержала испытание <…>. Целых три недели простояла модель с грузом, пока, наконец, ученые испытатели решились написать рапорт императрице о возможности построить, по проекту Кулибина, постоянный через Неву мост. Екатерина II с большим удовольствием приняла донесение об испытании модели русского механика-самоучки и приказала наградить его двумя тысячами рублей. Модель Кулибина сделалась предметом удивления для всего Петербурга, и ежедневно вокруг нее собирались толпы любопытных зрителей. Однако, по разным соображениям, постройка настоящего моста по Кулибинской модели, несмотря на вопиющую необходимость постоянного моста, была отложена, а саму модель перевозили с места на место до тех пор, пока она куда-то не исчезла. Относительно получения премии от англичан Кулибин тоже не настаивал, и она попала в другие руки.
Биографические очерки Виктора Русакова
Между тем Кулибин занялся другими изобретениями. В 1779 году он представил императрице Екатерине фонарь, снабженный особым зеркалом, которое усиливало свет единственной свечи настолько, что был виден на 30 верст. Чтобы убедить всех в его действии, изобретатель отправился вместе со своими знакомыми в Красное Село, и в условный час вечера они увидели над темным горизонтом Петербурга внезапно загоревшуюся светлую точку красноватого цвета, ярко блестевшую, несмотря на тридцативерстное расстояние.
Вслед за фонарем, Кулибин сделал целый ряд других изобретений: самокатную двухместную тележку, в которой он разъезжал по улицам Петербурга; искусственную ногу, сгибавшуюся и разгибавшуюся настолько естественно, что ее трудно было отличить от настоящей; особенный механизм для водяных мельниц, которые могли действовать без плотин на больших быстрых реках и пр. Впоследствии он усовершенствовал этот последний механизм так, что механизм мог действовать одинаково хорошо и на воде и под водой.
Но этим далеко не исчерпывается деятельность Кулибина как изобретателя. Так, он изобрел в 1782 особое «машинное водоходное судно», которое, как сказано в современном описании, «шло против воды, помощью той же воды, без всякой посторонней силы, без весел и парусов». Затем он придумал устройство огромного зажигательного стекла, водяные мельницы невиданной силы, составил проект укрепления потолков и крыш, без помощи столбов и пр. На устройство всех таких изобретений Кулибин расходовал все свое жалование и все щедрые награды, которые получал сначала от императрицы Екатерины, а после ее кончины от императора Павла I и, наконец, от императора Александра I.
Но судьба всех изобретений Кулибина была одинаково печальна. Членами академии наук, куда Кулибин представлял свои изобретения на испытание, были в то время все немцы, которые презрительно относились к «русскому плотнику», как называли они его за то, что он не брил бороды и не хотел снять долгополого русского кафтана. Они считали все изобретения Кулибина пустыми, не имеющими практического значения затеями. Частью происки академиков-немцев, а частью и собственная излишняя скромность Кулибина и непрактичность при высшей степени кротком характере делали то, что его изобретения или присваивались другими, или их обставляли как-то так, что они исчезали и предавались забвению.
Вслед за фонарем, Кулибин сделал целый ряд других изобретений: самокатную двухместную тележку, в которой он разъезжал по улицам Петербурга; искусственную ногу, сгибавшуюся и разгибавшуюся настолько естественно, что ее трудно было отличить от настоящей; особенный механизм для водяных мельниц, которые могли действовать без плотин на больших быстрых реках и пр. Впоследствии он усовершенствовал этот последний механизм так, что механизм мог действовать одинаково хорошо и на воде и под водой.
Но этим далеко не исчерпывается деятельность Кулибина как изобретателя. Так, он изобрел в 1782 особое «машинное водоходное судно», которое, как сказано в современном описании, «шло против воды, помощью той же воды, без всякой посторонней силы, без весел и парусов». Затем он придумал устройство огромного зажигательного стекла, водяные мельницы невиданной силы, составил проект укрепления потолков и крыш, без помощи столбов и пр. На устройство всех таких изобретений Кулибин расходовал все свое жалование и все щедрые награды, которые получал сначала от императрицы Екатерины, а после ее кончины от императора Павла I и, наконец, от императора Александра I.
Но судьба всех изобретений Кулибина была одинаково печальна. Членами академии наук, куда Кулибин представлял свои изобретения на испытание, были в то время все немцы, которые презрительно относились к «русскому плотнику», как называли они его за то, что он не брил бороды и не хотел снять долгополого русского кафтана. Они считали все изобретения Кулибина пустыми, не имеющими практического значения затеями. Частью происки академиков-немцев, а частью и собственная излишняя скромность Кулибина и непрактичность при высшей степени кротком характере делали то, что его изобретения или присваивались другими, или их обставляли как-то так, что они исчезали и предавались забвению.
Особенно характерна в этом отношении история его самоходного судна-Пробы – одна в Петербурге на Неве, а другая в Нижнем на Волге – убедили всех видевших своими глазами движение этого судна с грузом против течения и при сильном противном ветре со скоростью 410 саж. в час, в пригодности его не только как средства передвижения людей на воде, но также и для торговых целей; а между тем, в конце концов, после долгой переписки, сделанные Кулибиным две модели этого судна были проданы с публичного торга в лом и пошли на дрова. <…> Дослужившись до пенсии, Иван Петрович уехал доживать свой век в родной Нижний. Но и там, уже дряхлым стариком, он продолжает работать над своими изобретениями, составляет новый проект железного моста для Невы, на трех железных решетчатых арках, которые он предполагает утвердить на четырех каменных быках, обшитых для предохранения ото льда железом, и пр. Вместе с тем, он принялся за составление проекта машины, которая, раз пущена в ход, двигалась бы вечно (perpetuum mobile) – машины, о постройке которой мечтали многие изобретатели. Но как и другим – Кулибину не удалось построить такую машину…
За три года до смерти пожар истребил два дома Кулибина в Нижнем – единственное достояние и обеспечение многочисленной семьи. После пожара он уже почти не покидал постели. Несмотря, однако, на старость и болезнь, Кулибин все-таки постоянно продолжал заниматься проектами разных изобретений.
Умер Кулибин 83 лет, 30 июня 1818 года, в крайней бедности, не оставив после себя ни копейки, так что вдова его принуждена была заложить последние стенные часы за 300 рублей, да некоторые из друзей покойника собрали для нее 175 р. Само погребение принял на себя, при некоторой помощи родственников покойного, часовщик Пятериков, сам человек недостаточный. Скромный памятник на могиле Кулибина поставлен нижегородским архиепископом Иаковом.
За три года до смерти пожар истребил два дома Кулибина в Нижнем – единственное достояние и обеспечение многочисленной семьи. После пожара он уже почти не покидал постели. Несмотря, однако, на старость и болезнь, Кулибин все-таки постоянно продолжал заниматься проектами разных изобретений.
Умер Кулибин 83 лет, 30 июня 1818 года, в крайней бедности, не оставив после себя ни копейки, так что вдова его принуждена была заложить последние стенные часы за 300 рублей, да некоторые из друзей покойника собрали для нее 175 р. Само погребение принял на себя, при некоторой помощи родственников покойного, часовщик Пятериков, сам человек недостаточный. Скромный памятник на могиле Кулибина поставлен нижегородским архиепископом Иаковом.
***