Гулял заяц Коська по лесу и очки нашел. Большие, с розовыми стеклами. Их одна девочка потеряла, когда землянику собирала.
Надел заяц Коська очки и очень удивился – все кругом сразу розовым стало: и дорога, и вода, и облако в небе. «Наверное, это волшебные очки, – подумал он. – Таких ни у кого в лесу нет. Теперь все меня бояться должны».
Надел заяц Коська очки и очень удивился – все кругом сразу розовым стало: и дорога, и вода, и облако в небе. «Наверное, это волшебные очки, – подумал он. – Таких ни у кого в лесу нет. Теперь все меня бояться должны».
"Волшебные очки"
Сдвинул он кепку козырьком назад, голову повыше поднял, дальше по шел. А навстречу ему – лиса Лариска. Глянула она и даже присела от удив ления – что это за новый зверь такой объявился? По виду он на зайца Коську похож, а глаза большие, как колеса. И не боится он лисы Лариски, пря мо навстречу идет.
Отползла она в сторонку, из-за кустика выглядывает – мало ли, думает, что случиться может. А заяц Коська подошел совсем близко, сел на пенек и засмеялся:
– Здравствуй, лиса Лариска! Что это у тебя хвост дрожит? Испугалась, что ли? Не узнала меня?
– Да не признаю что-то, – вежливо сказала лиса Лариска. – Вроде вы не из наших лесов.
Так это ж я, заяц Коська!
– Глаза у тебя какие-то не такие. У зайца Коськи таких глаз никогда не было.
– Так это ж у меня волшебные очки! – заважничал заяц Коська. – Я теперь все и всех насквозь вижу. Вот скажи – какая у тебя шкура?
– Рыжая, какая же еще.
– А вот и не рыжая, – сказал заяц Коська. – Розовая у тебя шкура, вот какая!
Испугалась лиса Лариска – что ж это, думает, портиться у меня шкура стала, что ли? Ох, недаром вчера голова болела, не к добру.
– Да может, ошибаешься ты, – сказала она зайцу Коське, чтобы испытать его. – Может, неправильные у тебя очки?
– Правильные, правильные! – сказал Коська. – Я не только шкуру твою, а всю тебя насквозь вижу!
– Не может этого быть.
– Может, может! Вот смотрю-смотрю, ты на завтрак две мыши съела. Я их в животе вижу. Одна еще лапками шевелит, бок тебе царапает.
Заяц Коська, конечно, обманывал лису Лариску, никаких мышей в животе он не видел, а подсмотрел утром, как их лиса Лариска ела. Но она-то не знала об этом, поверила. И даже показалось ей, что внутри и вправду скребется что-то. Отошла она на всякий случай еще дальше, крикнула оттуда:
– А что еще твои очки могут?
– Все могут! – сказал заяц Коська. – Небо перекрашивать, все про всех узнавать. Хочешь, расскажу, кто что сейчас делает? Бобер Борька плотину строит, медведь Потап муху от носа отгоняет, еж Кирюха жука ловит, енот Ероха майку в ручье стирает. И по краю леса охотник идет, твой след ищет, собирается из твоей шкурки воротник делать.
_Ох, побегу я, заяц Коська, – сказала лиса Лариска. – Заболталась я с то бой, а у меня дел много...
– Да уж беги, – согласился заяц Коська. – Только смотри, не хитри со мной больше, а то плохо тебе будет.
– Да что ты, что ты, заяц Коська! Я всегда вот как тебя уважала за ум и храбрость. А если раньше что не так было, ты уж прости, ошибка вышла.
Убежала лиса. И заяц Коська дальше пошел. Идет и видит: барсук Пахом на завалинке возле дома сидит, нитку в иголку вдевает. А иголка маленькая, нитка никак не идет. Он ее и к самому носу поднесет, и подальше отодвинет – нет, не идет.
Здравствуй, барсук Пахом, – сказал заяц Коська. – Что это ты, муху ловишь, что ли?
– Да нет, какие мухи! Вот рукавицы собрался шить, а нитку в иголку ни как не вдену. Близоруким стал.
– Ну, это мы сейчас! – сказал заяц Коська. Взял он нитку, нацелился в ушко иголки, раз – и готово. Барсук Пахом даже удивился:
– Здорово это у тебя получается!
– А это у меня волшебные очки. Они все могут!
И пошел дальше. Скоро все в лесу узнали, что у зайца Коськи волшебные очки – все видят снаружи и внутри, нитки в иголки вдевают, небо перекрашивают, воду в чернила превращают. Сбежались на поляну медведь Потап, белка Ленка, енот Ероха, лосенок, олененок, две косули. Даже крот Прокоп вылез, хотя на солнце и не видел ничего. А заяц Коська на сосновый пенек залез, усы подкрутил, хвастается:
– Я всех вижу, я все вижу! За речкой грузовик идет, сено везет – вижу. В океане корабль плывет, матросы палубу моют – вижу. В космос ракету за пустили, к Марсу летит – вижу!
Ничего этого, конечно, заяц Коська не видел, все он выдумывал. Да ведь проверить никто не мог, ну, и верили.
А когда дело к вечеру пошло, захотелось зайцу Коське есть. Слез он с пенька и пошел заячью капусту искать.
Нашел, глянул, капуста вроде как капуста, да только не зеленая почему то, а розовая. «Наверное, порченая она, – подумал заяц Коська. – Не буду есть, другую поищу». Нашел другую, а она тоже розовая. «Заболела вся ка пуста в лесу, – решил он. – Лучше я осинку погрызу». Нашел осинку, а она тоже розовая.
Бегал он, бегал, уже солнце за вершины деревьев опустилось, а ни зеле ной капусты, ни зеленой осинки, ни зеленой травы не нашел. Тут филин на старом дубу проснулся – он весь день спит, а только к ночи встает, – глаза протер, видит, заяц на полянке сидит, чуть не плачет.
Ты чего тут нюни распустил? – спросил филин Семка.
– Да вот голодным хожу, ни зеленой капусты, ни зеленой осинки, ни зеленой травы найти не могу. Все розовое.
– Глупый ты, заяц Коська, – захохотал филин. – Никогда ты и не найдешь ничего зеленого, потому что у тебя розовые очки на носу. Они все перекрашивают. Отдай их мне.
А зайцу Коське очки уже и самому надоели, нос натерли. «Ну их, – по думал он, – никакие они не волшебные».
И отдал очки.
С тех пор их филин Семка носит. Глаза у него и так большие, а с очками на велосипедные колеса похожими стали. Сидит он ночью на старом дубу, кричит протяжно на весь лес:
– У-у-у-у-у-у!
Это он хочет сказать: «Ух, какие у меня замечательные очки есть!» Но только всех слов он выговорить не может, вот и тянет одну букву:
– У-у-у!
Отползла она в сторонку, из-за кустика выглядывает – мало ли, думает, что случиться может. А заяц Коська подошел совсем близко, сел на пенек и засмеялся:
– Здравствуй, лиса Лариска! Что это у тебя хвост дрожит? Испугалась, что ли? Не узнала меня?
– Да не признаю что-то, – вежливо сказала лиса Лариска. – Вроде вы не из наших лесов.
Так это ж я, заяц Коська!
– Глаза у тебя какие-то не такие. У зайца Коськи таких глаз никогда не было.
– Так это ж у меня волшебные очки! – заважничал заяц Коська. – Я теперь все и всех насквозь вижу. Вот скажи – какая у тебя шкура?
– Рыжая, какая же еще.
– А вот и не рыжая, – сказал заяц Коська. – Розовая у тебя шкура, вот какая!
Испугалась лиса Лариска – что ж это, думает, портиться у меня шкура стала, что ли? Ох, недаром вчера голова болела, не к добру.
– Да может, ошибаешься ты, – сказала она зайцу Коське, чтобы испытать его. – Может, неправильные у тебя очки?
– Правильные, правильные! – сказал Коська. – Я не только шкуру твою, а всю тебя насквозь вижу!
– Не может этого быть.
– Может, может! Вот смотрю-смотрю, ты на завтрак две мыши съела. Я их в животе вижу. Одна еще лапками шевелит, бок тебе царапает.
Заяц Коська, конечно, обманывал лису Лариску, никаких мышей в животе он не видел, а подсмотрел утром, как их лиса Лариска ела. Но она-то не знала об этом, поверила. И даже показалось ей, что внутри и вправду скребется что-то. Отошла она на всякий случай еще дальше, крикнула оттуда:
– А что еще твои очки могут?
– Все могут! – сказал заяц Коська. – Небо перекрашивать, все про всех узнавать. Хочешь, расскажу, кто что сейчас делает? Бобер Борька плотину строит, медведь Потап муху от носа отгоняет, еж Кирюха жука ловит, енот Ероха майку в ручье стирает. И по краю леса охотник идет, твой след ищет, собирается из твоей шкурки воротник делать.
_Ох, побегу я, заяц Коська, – сказала лиса Лариска. – Заболталась я с то бой, а у меня дел много...
– Да уж беги, – согласился заяц Коська. – Только смотри, не хитри со мной больше, а то плохо тебе будет.
– Да что ты, что ты, заяц Коська! Я всегда вот как тебя уважала за ум и храбрость. А если раньше что не так было, ты уж прости, ошибка вышла.
Убежала лиса. И заяц Коська дальше пошел. Идет и видит: барсук Пахом на завалинке возле дома сидит, нитку в иголку вдевает. А иголка маленькая, нитка никак не идет. Он ее и к самому носу поднесет, и подальше отодвинет – нет, не идет.
Здравствуй, барсук Пахом, – сказал заяц Коська. – Что это ты, муху ловишь, что ли?
– Да нет, какие мухи! Вот рукавицы собрался шить, а нитку в иголку ни как не вдену. Близоруким стал.
– Ну, это мы сейчас! – сказал заяц Коська. Взял он нитку, нацелился в ушко иголки, раз – и готово. Барсук Пахом даже удивился:
– Здорово это у тебя получается!
– А это у меня волшебные очки. Они все могут!
И пошел дальше. Скоро все в лесу узнали, что у зайца Коськи волшебные очки – все видят снаружи и внутри, нитки в иголки вдевают, небо перекрашивают, воду в чернила превращают. Сбежались на поляну медведь Потап, белка Ленка, енот Ероха, лосенок, олененок, две косули. Даже крот Прокоп вылез, хотя на солнце и не видел ничего. А заяц Коська на сосновый пенек залез, усы подкрутил, хвастается:
– Я всех вижу, я все вижу! За речкой грузовик идет, сено везет – вижу. В океане корабль плывет, матросы палубу моют – вижу. В космос ракету за пустили, к Марсу летит – вижу!
Ничего этого, конечно, заяц Коська не видел, все он выдумывал. Да ведь проверить никто не мог, ну, и верили.
А когда дело к вечеру пошло, захотелось зайцу Коське есть. Слез он с пенька и пошел заячью капусту искать.
Нашел, глянул, капуста вроде как капуста, да только не зеленая почему то, а розовая. «Наверное, порченая она, – подумал заяц Коська. – Не буду есть, другую поищу». Нашел другую, а она тоже розовая. «Заболела вся ка пуста в лесу, – решил он. – Лучше я осинку погрызу». Нашел осинку, а она тоже розовая.
Бегал он, бегал, уже солнце за вершины деревьев опустилось, а ни зеле ной капусты, ни зеленой осинки, ни зеленой травы не нашел. Тут филин на старом дубу проснулся – он весь день спит, а только к ночи встает, – глаза протер, видит, заяц на полянке сидит, чуть не плачет.
Ты чего тут нюни распустил? – спросил филин Семка.
– Да вот голодным хожу, ни зеленой капусты, ни зеленой осинки, ни зеленой травы найти не могу. Все розовое.
– Глупый ты, заяц Коська, – захохотал филин. – Никогда ты и не найдешь ничего зеленого, потому что у тебя розовые очки на носу. Они все перекрашивают. Отдай их мне.
А зайцу Коське очки уже и самому надоели, нос натерли. «Ну их, – по думал он, – никакие они не волшебные».
И отдал очки.
С тех пор их филин Семка носит. Глаза у него и так большие, а с очками на велосипедные колеса похожими стали. Сидит он ночью на старом дубу, кричит протяжно на весь лес:
– У-у-у-у-у-у!
Это он хочет сказать: «Ух, какие у меня замечательные очки есть!» Но только всех слов он выговорить не может, вот и тянет одну букву:
– У-у-у!
Николай Грибачев
***