Патриотизм не передается по биологическому наследству. Осознание гражданственности и нравственные ориентиры формируются постепенно… Произведения современных авторов о войне играют важную роль в воспитании молодежи, сохраняя в поколениях исконные нравственные и патриотические ценности. Поэзия нового времени – о солдатах, спасающих мир от скверны и ежедневно рискующих жизнью; о людях, молящихся за наших воинов и верящих в Победу над злом.
Сергей Лобанов
Действующий военнослужащий Воздушно-десантных войск России, кавалер ордена Мужества и медали им. А. В. Суворова, лауреат премии Андрея Дементьева, член Союза писателей России. В его стихах нет вымышленных имен и событий – настоящая фронтовая история окопной правды. Лейтенантские погоны Сергею вручил заместитель командира полка по военно-политической работе непосредственно в окопе на линии боевого сопротивления, и стихи тоже приходят в окопах...
Есть ли гений во мне –
Только время покажет.
Я пишу о войне,
Что на лицах под сажей.
Что в сырых блиндажах
Надрывается матом,
Что лежит на ежах
Обгоревшим солдатом.
Что крестами стоит
У друзей на могилах.
Что крестами висит
У лжецов на мундирах.
Что навечно во мне,
Что всегда будет в теме.
Не писать о войне –
Равносильно измене.
Только время покажет.
Я пишу о войне,
Что на лицах под сажей.
Что в сырых блиндажах
Надрывается матом,
Что лежит на ежах
Обгоревшим солдатом.
Что крестами стоит
У друзей на могилах.
Что крестами висит
У лжецов на мундирах.
Что навечно во мне,
Что всегда будет в теме.
Не писать о войне –
Равносильно измене.
Первый эшелон
Кривится, пляшет горизонт –
Безумный враг идет в атаку.
Кипит, грохочет русский фронт,
Мгновенно ввязываясь в драку.
Комбат кричит – «За пацанов!»,
За них готов порвать любого.
И запах крови нам не нов,
И сокрушать врага – не ново.
Дымится, дыбится земля,
Мы бьемся насмерть в обороне.
Быть малодушными нельзя
В суровом первом эшелоне.
Кривится, пляшет горизонт –
Безумный враг идет в атаку.
Кипит, грохочет русский фронт,
Мгновенно ввязываясь в драку.
Комбат кричит – «За пацанов!»,
За них готов порвать любого.
И запах крови нам не нов,
И сокрушать врага – не ново.
Дымится, дыбится земля,
Мы бьемся насмерть в обороне.
Быть малодушными нельзя
В суровом первом эшелоне.
На фронте
О чем ты, брат? Какой одеколон?
Давно пропахли порохом и потом!
Нормальный сон? Какой здесь к черту сон,
Когда «старуха» бродит по окопам!
Когда в соседней лесополосе
Таится враг, надежно окопавшись.
Но скоро он ответит нам за всех
Плененных, покалеченных и павших.
Успели мы немного постареть, –
Кто был в боях, тому беда знакома.
Раз в день готовим блюдо на костре
Из лука, тушняка и «анакома».
Живем в землянках. Наш простой уют
Слегка подпорчен наглыми мышами.
Они везде! Туда-сюда снуют,
Хозяйничают, не считаясь с нами.
Ведра воды хватает на двоих
Чтоб как-никак, но все-таки помыться.
И знаешь, брат, средь нас не встретить злых,
Пусть грозны и суровы наши лица.
И в радость нам – минуты тишины,
Горячий сладкий чай и сигареты.
…На фронте перед пулей все равны
И в Бога верят чаще, чем в приметы.
О чем ты, брат? Какой одеколон?
Давно пропахли порохом и потом!
Нормальный сон? Какой здесь к черту сон,
Когда «старуха» бродит по окопам!
Когда в соседней лесополосе
Таится враг, надежно окопавшись.
Но скоро он ответит нам за всех
Плененных, покалеченных и павших.
Успели мы немного постареть, –
Кто был в боях, тому беда знакома.
Раз в день готовим блюдо на костре
Из лука, тушняка и «анакома».
Живем в землянках. Наш простой уют
Слегка подпорчен наглыми мышами.
Они везде! Туда-сюда снуют,
Хозяйничают, не считаясь с нами.
Ведра воды хватает на двоих
Чтоб как-никак, но все-таки помыться.
И знаешь, брат, средь нас не встретить злых,
Пусть грозны и суровы наши лица.
И в радость нам – минуты тишины,
Горячий сладкий чай и сигареты.
…На фронте перед пулей все равны
И в Бога верят чаще, чем в приметы.
Инна Кучерова
Донецкая поэтесса, журналист, член Союза писателей России, часто выступает перед бойцами в зоне проведения Специальной военной операции, доставляет военнослужащим гуманитарную помощь. Награждена медалью «Патриот России» от православных батальонов. У Инны Сергеевны много друзей на передовой, ее стихотворение «Донбасский характер» вошло в книгу «100 великих людей Донбасса», а песня «За други своя» уже давно звучит на фронтах.
Подводить итоги рано,
Если время плотью рваной
От рассвета и до ночи
Кровоточит.
Подводить итоги нужно,
Если снова болью стужной
Выворачивает душу
Всю наружу.
Где-то там, по середине,
Подорвался друг на мине,
Он теперь не будет прежним
Даже внешне.
А под облачною сенью
Крест могильный под сиренью,
Брат лежит не на погосте
В полном росте.
Подводить итоги сложно,
Барабанит пульс подкожно
И гремят металлы рядом
Градопадом.
Сводки говорят о многом,
Но всегда одним итогом
Уравнявшим все ответы –
День Победы.
Если время плотью рваной
От рассвета и до ночи
Кровоточит.
Подводить итоги нужно,
Если снова болью стужной
Выворачивает душу
Всю наружу.
Где-то там, по середине,
Подорвался друг на мине,
Он теперь не будет прежним
Даже внешне.
А под облачною сенью
Крест могильный под сиренью,
Брат лежит не на погосте
В полном росте.
Подводить итоги сложно,
Барабанит пульс подкожно
И гремят металлы рядом
Градопадом.
Сводки говорят о многом,
Но всегда одним итогом
Уравнявшим все ответы –
День Победы.
А на войне, как на войне,
Свои законы.
Летят на оптоволокне
Над полем дроны.
Повсюду выжжена земля,
Война рутина.
Повсюду гул да кабеля,
Как паутина.
Кого-то смерть нашла с утра
В соседнем поле,
А кто-то был убит вчера,
Все в Божьей воле.
Там разберутся опосля,
Рассортируют.
И умирают в тех полях,
И квартируют.
Не видно в небе журавля,
Идет охота,
И от приказа до «ноля» –
Секунда лета.
Свои законы.
Летят на оптоволокне
Над полем дроны.
Повсюду выжжена земля,
Война рутина.
Повсюду гул да кабеля,
Как паутина.
Кого-то смерть нашла с утра
В соседнем поле,
А кто-то был убит вчера,
Все в Божьей воле.
Там разберутся опосля,
Рассортируют.
И умирают в тех полях,
И квартируют.
Не видно в небе журавля,
Идет охота,
И от приказа до «ноля» –
Секунда лета.
Взоры людей прикованы к небесам,
Можно ли невозможное сочетать,
Дальность полета пули ты знаешь сам,
Дальность полета мысли не просчитать.
В руки беру я старый молитвослов,
Прячу худые плечи под простыню,
Этот закат безжалостен и свинцов,
Я укрепляю верой твою броню.
Ввысь долетают тут же мои слова,
Входят молитвы строем в лесной блиндаж.
Где-то уже сухая горит трава,
Враг на рывке смертельный поймал кураж.
Ветром прохладным глажу по волосам,
Чувствуй меня до дрожи. Борись. Живи.
Дальность полета пули ты знаешь сам,
Знай же теперь и силу моей любви.
Можно ли невозможное сочетать,
Дальность полета пули ты знаешь сам,
Дальность полета мысли не просчитать.
В руки беру я старый молитвослов,
Прячу худые плечи под простыню,
Этот закат безжалостен и свинцов,
Я укрепляю верой твою броню.
Ввысь долетают тут же мои слова,
Входят молитвы строем в лесной блиндаж.
Где-то уже сухая горит трава,
Враг на рывке смертельный поймал кураж.
Ветром прохладным глажу по волосам,
Чувствуй меня до дрожи. Борись. Живи.
Дальность полета пули ты знаешь сам,
Знай же теперь и силу моей любви.